В Латвии нашли древнейшую жертву чумы

[VAOZ]

Мужчина погиб в результате укуса грызуна пять тысяч лет назад.

Около пяти тысяч назад крыса (а может, другой грызун) укусил охотника-собирателя каменного века в самом расцвете его сил, примерно в 20 лет. А заодно — заразил его штаммом вредоносных бактерий Yersinia pestis, который вызывает чуму. Согласно новому исследованию международной группы ученых, это старейшая из известных жертв этой болезни.

Ученые выяснили, что геном штамма очень напоминает версию чумы, которая поразила средневековую Европу более 4000 лет спустя и жертвами которой в течение всего семи лет стало около половины населения региона. Однако штамму, найденному у почившего тысячи лет назад мужчины, не хватает нескольких ключевых генов — в частности тех, которые помогали распространять болезнь.

По словам ведущего автора исследования Бена Краузе-Киоры из Университета в Киле, в отличие от своих микробных потомков, чума, поразившая древнего охотника, была медленно распространяющейся и не слишком контагиозной (заразной) болезнью.

«В штамме отсутствовали гены, которые обеспечивали передачу вируса блохами», – Бен Краузе-Киора.

Именно это обстоятельство спасло людей каменного века от смертоносной пандемии чумы. Во время «Черного мора» в Европе укусы блох и вшей были основным источником инфекций. Таким образом, за тысячелетия между кончиной охотника-собирателя и Черным мором бактерии Y. pestis мутировали таким образом, что получили возможность переходить от вида к виду, используя в качестве удобного транспорта вездесущих блох.

По словам Краузе-Киоры, именно эта мутация обусловила молниеносное распространение бубонной чумы в Средневековье. Охотник-собиратель каменного века умер на нынешней территории Латвии. Рядом с его костями антропологи также раскопали останки другого мужчины, девочки-подростка и новорожденного, но ни один из них не был инфицирован.

Группа археологов Краузе-Киоры не собиралась искать древних жертв чумы. Ученые хотели узнать, связаны ли между собой четыре похороненных человека. Но прежде чем завершить запланированный генетический анализ, команда проверила древнюю ДНК, извлеченную из костей и зубов, на наличие следов патогенов. Именно так они и нашли бактерии.

Затем исследователи сравнили геном бактерий с другими древними штаммами чумы. В одном из ранних исследований были описаны другие штаммы чумы возрастом примерно 5000 лет, но Краузе-Киора говорит, что этот конкретный штамм на пару сотен лет старше. Его команда пришла к выводу, что это самая ранняя из известных версий Y. pestis.

ДНК охотника-собирателя также показала, что в его теле было большое количество бактерий. Это говорит о том, что именно чума и стала причиной его смерти. Однако насколько быстро протекала болезнь и через какое время после заражения скончался охотник собиратель, определить сложно.

Чума может принимать три формы. Бубонный – это тип, который опустошил Европу и оставлял жертв с опухшими болезненными лимфатическими узлами. Другая форма относится к инфекциям, при которых бактерии попадают в кровоток, а кожа пациента чернеет и погибает. А легочная чума может вызвать дыхательную недостаточность.

Краузе-Киора считает, что у древнего охотника была септическая чума, что может объяснить, почему ни один другой член его небольшой группы не заболел этой болезнью. Для заражения им пришлось бы иметь прямой контакт с его кровью.

Краузе-Киора заявил, что случай охотника-собирателя может показать эпидемиологам, как зоонозные патогены, такие как Эбола, свиной грипп и (скорее всего) новый коронавирус, меняются со временем.

«Нам действительно нужно подумать о том, как эволюция зоонозных явлений может длиться тысячи лет», – Бен Краузе-Киора.

В каменном веке чума не вызывала массовых вспышек, появляясь лишь спорадически в разных частях Евразии, однако не было ничего и близко похожего на смертоносный Черный мор.

Команда указывает, что в Средневековье люди стали жить значительно более крупными сообществами, располагавшимися ближе друг к другу. Этот сдвиг мог повлиять на эволюцию бактерий, которая привела к тому, что чума стала полагаться на блох, легко поражающих людей.

«Это бактерии, адаптирующиеся к плотности населения», – заключает Краузе-Киора.