Перейти к содержанию

Общество и секс: почему не принято говорить «про это»


VAOZ
 Поделиться


Рекомендованные сообщения

Все проблемы, как всегда, из семьи. В России не принято обсуждать проблемы сексуальности: согласно опросам, для двух третей россиян говорить про секс с близкими — табу. Неудивительно, что молодые люди редко находят в окружающих их взрослых поддержку в столкновении с трудностями полового созревания, которые, между прочим, выходят за рамки непосредственного полового контакта.

Непроговоренными могут оставаться даже такие, казалось бы, элементарные вещи, как менструация, ночные поллюции, мастурбация, эякуляция и вызванные гормональными изменениями перепады настроения — а ведь это всё аспекты становления пола в целом и сексуальности в частности.

Конечно, потребность говорить о сексе была и есть всегда: и наши родители, и наши прабабушки и прадедушки проходили через взроследние с его сексуальным любопытством. А вот язык, на котором мы можем говорить о сексе, в разные времена был разным. Конечно, речь не о том, что мы не умеем пользоваться речевым аппаратом, — вопрос в том, какие слова в каком контексте принято употреблять.

У нас есть два контекста, в котором мы можем говорить о половом акте или половых органах. Первый — медицинский. «Пенис», «мошонка», «анус», «вульва», «влагалище», «малые и большие половые губы» — все эти слова для большинства людей появляются в контексте медицинского кабинета, связанные в основном как минимум с дискомфортными процедурами, а как максимум — с осуждением медиков (последнее особенно актуально для девушек). Конечно, сторонники секспросвета стараются ввести эти термины в обыденный контекст: для читателей той же Татьяны Никоновой «вагина» уже не звучит чуждо, холодно и отстраненно. Но Никоновой на всю страну не хватает.

Второй контекст — обсценный. Мало того, что по закону здесь нельзя привести пример матерных слов, мы еще и используем их в оскорбительном контексте.

Мужской половой член в дискурсе матерщины превращается в орудие унижения, женский половой орган становится синонимом катастрофы, а само обозначение сексуального акта подразумевает страдание. Одним словом, всё это — ругательства.

Неудивительно, что попытка молодых людей использовать в процессе сексуальных игр термины из медицинского словаря приводит к глупым смешкам и смущению, а обсценная лексика диктует не всегда уместный контекст доминирования и подчинения с элементами унижения.
Может быть, есть умельцы, которые могут адаптировать к своей сексуальной жизни лексикон бульварных романов. Но что-то подсказывает, что «нефритовые жезлы» покоятся в брючинах людей далеко за пятьдесят — а кто мы такие, чтобы давать советы о сексе людям, чье сексуальное становление пришлось на эпоху Брежнева? Они и так достаточно натерпелись.

Вообще проблема отсутствия языка для разговора о сексе может быть намного шире темы самого секса. Это касается всей российской телесности, у которой нет голоса в нашей общественной жизни.

Возможно, это наследие коллективистской этики Советского Союза: тело — предмет очень личный, полный индивидуальных потребностей и ощущений, противоречащих линии партии и пути достижения общественного блага. Прибавьте к этому климат, не располагающий к демонстрации тела и развитию body language (попробуй-ка поговорить телом в трех телогрейках) — да и вообще создающий атмосферу постоянной опасности умереть от холода по дороге к метро (в этом году даже летом).

Кроме шуток, уровень информированности российского населения о собственном здоровье считается низким, недоверие к медикам растет и достигает 34 %, и всего четверть россиян правильно питаются и занимаются спортом — куда уж тут до таких нюансов, как безопасность секса и снаряжение экспедиций по поискам клитора!
Конечно, сексуальная грамотность начинается семьи — и тут вся надежда на те 47 % семей, которые заявили, что у них дома запретных тем нет. Очень многие консервативно настроенные граждане почему-то считают, что детская сексуальная грамотность подразумевает нападение на незащищенную психику трехлетки с порнокассетами и объяснениями нюансов пенетрации. Конечно, нет. Сексуальная грамотность начинается для ребенка с изучением слов, обозначающих части тела: почему мы учим детей говорить «носик» и «пупок», но не «пенис» или «вульва»?
Получается как в том анекдоте:
— Жопа!
— Вовочка, нет такого слова!
— Странно, жопа есть, а слова нет…

Родителям, испытывающим смущение перед собственным ребенком, стоит помнить, что, преодолевая неловкость и обучая детей нужным словам, вы даете им возможность в будущем рассказать вам, если их что-то будет беспокоить в интимных местах: будь то воспаление или, не дай бог, непрошенные прикосновения.
Кстати, защита детей и подростков от сексуального абьюза тоже начинается с разговоров в семье. Как ребенок узнает, что происходит что-то плохое, если дома ему не объясняли «правило нижнего белья»?
Это правило звучит примерно так: никто не может трогать тебя за места, которое прикрывает нижнее белье (трусики, майка, лифчик); если это происходит, даже если это знакомый тебе взрослый, ты должен рассказать об этом родителям. Как подросток сможет оценить ситуацию, если ему не рассказали, что он — главный хозяин своего тела, и не объяснили, что на «приятно» и «неприятно» обязательно нужно ориентироваться и доверять ощущениям своего тела?

Здесь стоит вспомнить антиутопию Оруэлла «1984»: уничтожая слово, мы уничтожаем возможность думать о явлении, которое оно обозначает. Не давая детям и подросткам слов, взрослые отнимают у них возможность думать о своем теле, осознавать его и анализировать связанные с ним ситуации.
Вряд ли родители имеют ввиду именно это, когда говорят, что не хотят «чрезмерного» сексуального образования для своих детей.

● Сексуальная коммуникация для взрослых: как начать
Несколько лет назад в Университете Юты провели исследование о связи коммуникации и сексуального удовлетворения. Результаты логичны и предсказуемы: чем больше партнеры общаются на тему секса, тем более они удовлетворены своей сексуальной жизнью. Причем вопреки всяким предрассудкам о том, что мужчины «не знают слов любви», этот эффект обнаружен как для женщин, так и для мужчин.
Так что перед молодыми людьми стоит задача выработать свой язык сексуальной коммуникации, соблюдая правило либерального переосмысления культуры домогательства и продираясь сквозь медицинскую латынь и словарь русской матерщины.
Основная задача сексуальной коммуникации, как показывает целый блок исследований, — научиться словами передавать партнеру информацию о собственных сексуальных реакциях и предпочтениях и уметь понимать сексуальные предпочтения партнера. Несмотря на всю любовную интуицию, без слов ничего на самом деле непонятно!

Настя Травкина для журнала "НОЖ".

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах


Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!

Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.

Войти
 Поделиться


×
×
  • Создать...