Мифы о Чернобыле, которые оказались мифами лишь спустя 30 лет

[VAOZ]

Животные-мутанты, рост онкологии, исчезнувшая радиация и другие распространенные мифы об аварии на ЧАЭС.

Истории о двухголовых волках, лосях с лишней ногой и прочих мутантах появились едва ли не одновременно с возникновением зоны отчуждения. В сёлах, прилегающих к ней, могут увлечённо рассказывать и об уродцах, которые до сих пор рождаются у нормальных коров и свиней. Радиация действительно приводит к генным мутациям, поэтому такие рассказы, особенно в первые годы после трагедии, выглядели очень правдоподобно.

Когда я несколько лет назад впервые приехал в зону отчуждения на экскурсию, то вместо мутантов увидел табуны лошадей Пржевальского. По словам нашего экскурсовода Сергея, лошадей привезли сюда в 1998 году, чтобы они помогли избавиться от радиоактивной травы. И лошади, вопреки прогнозам, прижились и размножились настолько, что теперь их популяция в тридцатикилометровой зоне считается одной из самых крупных в мире. Кстати, самыми радиоактивными живыми существами, которых я увидел тогда, были рыбы, преспокойно бороздящие прозрачную воду пруда-охладителя, вплотную примыкающего к станции.

— Живности в зоне развелось много, — рассказывал экскурсовод. — На охоту и рыбную ловлю здесь наложен запрет, а желающих нарушать его не слишком много. Так что теперь у нас водятся редкие хищные птицы, енотовидные собаки, барсуки, куницы, косули, олени, лоси, медведи, зубры... Волков много, но людей они не трогают, только собак у самосёлов иногда режут. На каждой экскурсии меня спрашивают о мутантах. Так вот, учёные в зоне выявили мутации разве что у сосен, выросших на месте рыжего леса: иногда, к примеру, вместо двух иголок из одной почки растут все восемь…

"Рыжим лесом" называют сосновый массив площадью около 10 кв. км. В дни аварии сосны погибли от высокой радиации. Потом лес выкорчевали, но на его месте уже вырос новый..

— Нарушения в побегах сосны — наверное, единственное, что можно показать туристам-журналистам, которые интересуются мутациями, вызванными радиационным воздействием, — говорит Сергей Гащак, заместитель директора Международной радиоэкологической лаборатории и начальник отдела радиоэкологических исследований. — Хвойные деревья наиболее чувствительны к такому воздействию. Поэтому у сосен в зоне отчуждения можно наблюдать "неположенное" количество иголок, нарушения в длине иголок и междоузлий, нарушения в количестве веток в узле и т. д. На одном дереве бывает множество самых разнообразных отклонений. Тем не менее в целом популяция сосны даже на территории "рыжего леса" не исчезла и продолжает увеличиваться.

Зона отчуждения, как бы парадоксально это ни звучало, превратилась в уникальный заповедник. Она даёт приют сотням тысяч зверей и птиц.

В 1986 году Сергея Гащака как офицера запаса призвали на ликвидацию последствий Чернобыльской аварии. Его подразделение мыло неподалёку от "рыжего леса" транспорт, выходивший с территории станции. Ещё тогда Гащак удивился: хоть сосны и погибли, лес не был мёртвым. В нём продолжали жить птицы, росли всевозможные растения.

По данным доклада Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), влияние радиации на животных выражается прежде всего в повышенной смертности "группы риска": почвенных беспозвоночных, млекопитающих и пресмыкающихся, живущих на заражённой земле — червей, грызунов, мелких хищников, пресмыкающихся и т. д. Кроме того, заражённые животные теряют репродуктивные способности.

Группа биологов, в которой впоследствии работал Сергей Гащак, взяла под наблюдение нескольких коров и быка, пойманных в 5 км от АЭС. Два года эти животные не давали потомства, но потом у них всё наладилось. Правда, здоровыми как самих животных, так и их потомство назвать было трудно: рождаемость уже во втором поколении упала вдвое, выросла смертность среди новорождённых телят.

— В лабораторных условиях доказано, что радиация негативно влияет на животных, вызывая болезни и генные мутации, но в дикой природе увидеть результаты такого влияния крайне сложно, — продолжает Сергей Гащак. — К примеру, если в зоне и рождались мутанты, то едва ли они могли там выжить. Соответственно, о них никто ничего не знает. Кроме того, мутации и болезни животных случаются и в чистой среде. Любая популяция испытывает так называемые жизненные волны: сегодня она многочисленна, а через год практически сведена на нет. Причин тому может быть множество: изменения климата, пищевой базы, недостаток воды, воздействие болезней и т. д. К примеру, истощённые, с редкой щетиной, словно полысевшие кабаны, которых можно встретить в чернобыльских лесах, стали жертвами не радиации, а африканской чумы свиней, прокатившейся по зоне как минимум дважды за последние тридцать лет.

Зона отчуждения, как бы парадоксально это ни звучало, превратилась в уникальный заповедник, и, несмотря на то, что пребывание на её территории признано опасным для жизни (в некоторых местах уровень радиации в 1000 раз превышает норму), она даёт приют сотням тысяч зверей и птиц. Так или иначе, многие животные чувствуют себя в чернобыльских лесах гораздо лучше, чем по соседству с человеком.