Как в СССР победили эпидемию чёрной оспы

[VAOZ]

При нынешнем разгуле безразличия ко всему общества подобная история закончилась бы массовой трагедией. А в "страшном тоталитарном Союзе" превентивно остановить мировую пандемию — оказалась задачей весьма посильной

Как оказалось, вирус в Москву привезли утренним рейсом. Несмотря на жесточайшие пограничные кордоны в аэропорту, носитель инфекции прошел незамеченным и почти сутки находился в окружении многочисленных друзей. Конечно, он не чувствовал себя зараженным, лишь слегка покашливал, но кого это может смутить зимой?

Когда через пару дней спецслужбы начали устанавливать всех, кто контактировал с заболевшим после его прилета в Москву, сразу стал понятен возможный масштаб надвигающейся беды. Но это будет чуть позже. А пока даже поднимающаяся температура не предвещала смертельной опасности, которая надвигалась на многомиллионную столицу.

На следующий день инфицированный наконец-то добрался до семьи, обнял родных, отпраздновал приезд, раздал подарки. Кашель усиливался, температура все поднималась и он отправился к врачам.
Но кого-то Москве зимой испугаешь явным гриппом?

Госпитализировали его почти сразу – хуже ему становилось буквально на глазах. К вечеру он умер. Совершенно невероятным образом на вскрытии оказался старенький академик-вирусолог, который и поставил шокирующий диагноз – ЧЁРНАЯ ОСПА.
За окнами морга Боткинской больницы стоял январь 1960-го…

К тому времени о существовании страшнейшей болезни, выкашивающей в средние века города и страны, у нас в стране почти подзабыли. Успешная вакцинация, ведущаяся с конца XIX века давала свои результаты. Но только не в Индии, где побывал известный советский художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин. Именно там, в одной из индийских провинций на церемонии сожжения скончавшегося от оспы брахмана, художник и подхватил страшную инфекцию.

Вся серьезность событий стала понятна уже на вторые сутки: вирус был диагностирован у сотрудницы больничной регистратуры, принимавшей художника, осматривающего его врача и даже подростка, который находился в той же больнице этажом ниже, прямо у вентиляционного отверстия из палаты Кокорекина. Больничный истопник подхватил оспу, просто проходя мимо палаты.

Ко второй половине дня на совещании у Хрущева был принят комплекс срочнейших мер, чтобы не допустить эпидемии оспы.
КГБ СССР, МВД и Министерство здравоохранения в кратчайшие сроки устанавливали и изолировали абсолютно всех, кто хоть как-то пересекался с инфицированным. Одна из проведших с больным вечер, была преподавателем в институте, где принимала экзамены у многочисленных студентов – из ВУЗа в карантин отправили сразу отправили сотни человек. Подарки, привезенные из Индии для жены и любовницы через комиссионки на Шаболовке и Ленинском расползлись по городу, но уже через сутки все посетители магазинов были установлены, помещены в карантин, а сами предметы из индийских тканей сожжены.

Центральная Боткинская больница тут же оказывается на осадном положении. Тысячи больных и обслуживающего персонала не могут покинуть ее стены. Специальным решением Совмина СССР вскрывается неприкосновенный запас белья для противовоздушной обороны.

Из мобилизационных хранилищ Госрезерва в сторону Москвы выезжают грузовики со всем необходимым.
Над Европой успели развернуть самолет, которым из Москвы в Париж отправился один из пассажиров кокорекинского рейса и добропорядочный американец реально испугался, решив, что сейчас кровавая гэбня отправит его в Сибирь. Но он оказался лишь в инфекционной палате московской больницы, где советские врачи монотонно спасали ему жизнь.

Москва, только-только справившая Новый год, была фактически полностью закрыта по законам военного времени. В нее нельзя было ни въехать, ни выехать из нее: отменены авиарейсы, прервано железнодорожное сообщение, перекрыты автомобильные дороги. Круглыми сутками медицинские бригады ездили по адресам, госпитализируя все новых и новых вероятных носителей инфекции. В инфекционных больницах ставились все новые и новые койки для карантинников и через неделю под присмотром врачей уже находилось около 10 тысяч человек. Ниточка к которым начиналась всего лишь навсего с одного пассажира авиарейса Дели-Москва.
Помните теорию шести рукопожатий, да?

Самое, конечно, милое, что об этом ни в стране, ни в мире так почти никто и не знал. Интернетов тогда не было, селфи из больничных палат никто не постил, лишь вяло ползущие по Москве слухи о каких-то санитарных учениях слегка интриговали многомиллионный город, в котором не было ни паники, ни пустеющих на глазах полок магазинов.

Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией – срочнейшая вакцинация населения. На уральских фармпредприятиях были молниеносно увеличены объемы производства необходимого препарата, который тут же доставляли в Москву, где медицинские работники абсолютно всех предприятий и учреждений города кололи его москвичам и гостям столицы.

И это тоже удавалось сделать так, что город ни о чем и не догадывался. Никакой официальной информации о ситуации власти в СМИ не давали, а распространение паники и слухов пресекалось на корню.

С помощью столь абсолютно жестких мер вспышку оспы удалось остановить. Умерло всего 3 человека. Уже через месяц все госпитализированные на карантин оказались дома с недоумением так и не поняв: а что это было?

Тогда, в 60-ом Москва не только остановила оспу у себя дома, но и помогла проконтролировать ее дальнейшее распространение по миру. Советские ученые и врачи отправились по другим возможным очагам инфекции, чтобы помочь распознать, научить, вакцинировать…